Опять снега, опять метель... Опять в окно стучится вьюга.

Ну что, может вот оно, то самое время, когда можно начинать писать нечто большое? За окном, в тусклом свете уличных фонарей, сильный ветер крутит мелкий колючий снег и слышны негромкие, но крепкие и правильные слова тех немногих решительных, кто не побоялся и доехал сегодня на своих четырех колесах до дома а теперь с лопатой наперевес разгребает место под стоянку своему лакированному железному другу. На улице ночь, вьюга, морозец... Над головой что-то бубнят неугомонные соседи - недавно там поселились какие-то извращенцы, по выходным гоняющие на полную громкость совсем уж непотребную гадскую попсу. Во, а сейчас вообще начали тапками по полу стучать - чертей гоняют, что-ли?

Город П. хмурился и пытался сыпать на головы суетящихся возле только что прибывшего поезда людей белый холодный пепел, названный кем-то из романтиков совершенно неожиданно - снег. Снег падал на еще теплую с лета землю и становился грязью, темной чавкающей жижей под ногами. Ветер на открытую часть перрона не попадал, ему только и оставалось тоскливо подвывать из-за углов и играть с огромным полотнищем флага, закрепленным на крыше вокзального здания. Среди всей суеты вокруг прибывшего пассажирского поезда из не слишком далекого города М., возле какого-то вагона стоял высокий стройный паренек, теребя в руках простенький букетик из трех роз. В несуразном пакете не самой первой свежести, висящем на левой руке встречающего, угадывалась бутылка шампанского. Паренек стоял, внимательно вглядываясь в цепочку выходящих из теплого нутра поезда людей, явно боясь кого-то пропустить, не заметить. И - все-таки не заметил. Или не узнал - что, на самом деле, простительно, потому что предстоящая встреча должна была произойти впервые. Впервые в той реальности, где поздняя осень, поезд и шампанское с розами.